Опера в трех действиях. Либретто Адельхайд Ветте по одноименной сказке братьев Гримм.

Ведет трансляцию Рене Флеминг.

Энгельберта Хумпердинка (1854-1921) всегда окружали дети и молодежь: он был отцом пятерых детей и преподавал в консерваториях по всей Европе, воспитав немало музыкантов, из которых самым выдающимся, пожалуй, является Курт Вайль. Многие произведения Хумпердинка написаны о детях или для детей: сказочные оперы «Королевские дети» и «Спящая красавица», детская пьеса «Рождественский сон мальчика», водевиль «Семеро козлят». Кумиром Хумпердинка был Рихард Вагнер; они были знакомы и даже работали вместе: при подготовке премьеры вагнеровского «Парсифаля» (1882) Хумпердинк репетировал с хором мальчиков.

Опера «Гензель и Гретель» появилась на свет с легкой руки сестры Хумпердинка Адельхайд Ветте: та хотела, чтобы брат написал музыку для песен, которые она сочинила для своих детей. За три года четыре песни превратились в шестнадцать, потом в зингшпиль — пьесу с вокальными номерами и разговорными диалогами — а там и в полноценную оперу. Ее премьера состоялась под Рождество 1893 года, дирижировал ею Рихард Штраус. Опера немедленно завоевала популярность по всей Европе, и ни одно произведение Хумпердинка сегодня не исполняют чаще. На Западе это такой же атрибут зимних праздников, как в России балет «Щелкунчик». Историю о голодных детях, которых пытается съесть злая ведьма, Хумпердинк рассказывает с помощью ритмичных запоминающихся мелодий, ясных инструментальных красок и забавных звукоподражаний. Певцам он дает блеснуть голосом, а музыкантам — соткать сказочную оркестровую ткань.

В Метрополитен-опере «Гензеля и Гретель» впервые поставили в 1905 году, и Энгельберт Хумпердинк присутствовал на премьере. На Рождество 1931 с фрагментов «Гензеля и Гретель» началась история прямых радиотрансляций из Мет. За 112 лет в Мет сменилось четыре постановки этой оперы; ту, что идет сейчас, поставил в 2007 году британский режиссер Ричард Джонс (обладатель премии Золотая маска-2017 за свою работу режиссера в опере Генделя «Роделинда», поставленной в Большом театре). Джонс не мог бы сам помнить продовольственные ограничения в послевоенной Великобритании, когда продукты, особенно сладости, выдавались только по карточкам – их отменили в 1954, год спустя после его рождения. Однако его спектакль, оформленный британским же художником Джоном Макфарлейном в стиле ретро, несет дух тех голодных лет и память о стойкости и юморе, с которыми люди переносили невзгоды. В спектакле наивное соседствует с жестоким, а к послевкусию пряничного домика примешивается совсем другой привкус — но это и есть повод доесть… то есть досмотреть до конца.