Три акта «Цветоделики» можно рассматривать как три самостоятельные, не связанные между собой части спектакля — он от этого не пострадает: сильфидные тюники и колье первой части, роскошный кринолин, сочетающийся с трико, во второй и взбитые короткие пачки третьей сами по себе способны устроить чемпионат мира по красоте и гармонии. Но «Цветоделика» зовет дальше: в мир, который некогда придумал в своих «Драгоценностях» Баланчин, — части балета вместе создают узор калейдоскопической красоты и разнообразия. Хореограф, взяв в группу поддержки не только художников, но и композиторов, буквально жонглирует идеями. Аллюзии с «Пахитой» и «Консерваторией» — это, возможно, реверанс труппе, в прошлом сезоне сделавшей героический рывок из провинциальной успокоенности к изматывающему контрастному душу разных балетных стилей. Намеки на «Головокружительное упоение точностью» Форсайта — профессиональный вызов солистам, которые сегодня выглядят совершенно воодушевленными новой хореографией.

«Российская газета»